Помню, что осень тогда выдалась ранней и золотой. В Пушкине, рядом с дворцами и лицеем, всегда самая красивая осень. Листья уже парят в воздухе, цветут поздние астры. Можно бродить, радоваться солнцу, вспыхивающему в золотых кленах, вдыхать горьковатый запах листвы. Но в тот октябрьский день 91-го года настроение было совсем иным – мы собрались на открытии памятника, который не один год добивалась поставить здесь еврейская община Петербурга. И деньги на это собирали мучительно