Нынешние российские споры о возможности переговоров с режимом «жуликов и воров», на мой взгляд, упускают из виду самую суть проблемы. Все мы понимаем, что речь идет не просто о жуликах и ворах, но и убийцах; однако сказать об этом вслух пока осмелились.
Этот режим стоит на крови в самом прямом смысле слова.
Он и начинался с преступлений против человечества, со взрывов жилых домов, с геноцида в Чечне.
Все время, пока этот режим существовал, он убивал людей: Старовойтова, Щекочихин, Юшенков, Политковская, Литвиненко, Эстемирова, Маркелов, Бабурова, Червочкин, Аушев, Магнитский – лишь самые известные из его жертв. Пока эти преступления не расследованы, пока виновные не предстали перед судом, мы не сможем сказать, что покончили с кремлевской бандой.
Почему же, столь охотно (и справедливо) обвиняя режим в коррупции, лжи, фальсификациях, провокациях, и даже узурпации власти, многие так и не решаются говорить о самых страшных его преступлениях?
Бесспорно, выдвигать такие обвинения – тяжелая ответственность. Предположим, с жуликами и ворами еще можно договориться миром: пусть, мол, вернут награбленное и идут на все четыре стороны. Но если речь идет об убийствах, вернуть украденные жизни невозможно – а стало быть, невозможен и компромисс с убийцами.
Когда у народа украли Газпром, Лукойл и голоса на выборах, народ может простить воров. Убийц же прощать некому. Живые не вправе это сделать.
Это отнюдь не вопрос отвлеченной морали – это и вопрос практической политики.
Не случайно главные лозунги общественного протеста сейчас сформулированы в терминах, так сказать, уголовного права. Страна восстала не против чьей-то политики, не против какой-то идеологии, а именно против уголовщины во власти. Такая революция не может закончиться «круглым столом» – по сути, сделкой преступников с правосудием. Она может закончиться только судом. В худшем случае – самосудом.
В этом смысле попытки «наладить диалог» с властью не просто вредны, но самоубийственны.
Десятки и сотни тысяч людей выходят на улицы требовать правосудия, а отнюдь не «круглого стола» с кремлевскими паханами. Любые переговоры в такой ситуации будут восприниматься как преступный сговор; тот, кто на такие переговоры пойдет – как сообщник мафии. Прожив достаточно долгий исторический период при мафиозном режиме, российский народ вполне тонко понимает этику бандитских разборок. Применить это знание к своей нынешней конфронтации с Кремлем для нас и естественно, и оправданно. Прав был умирающий Дон Карлеоне, наставляя своего молодого наследника: войны не избежать, и первый, кто предложит тебе вступить в переговоры с врагом, есть предатель. А народ наш и «Крестного отца» смотрел, и что еще важнее, прожил жизнь в России. Доверия к политикам у общества и сейчас-то немного. Болтовня же о «диалоге с властью» подорвет это доверие окончательно.
Столь жесткое отношение к самозванным переговорщикам вполне оправдано - в том числе, и нашим историческим опытом.
Так-то вот, свои четверть века назад, демократическая оппозиция потратила решающие годы на «диалог» с издыхающей советской властью. В результате номенкратурные жулики и воры успели спокойно переквалифицироваться в «демократы», и в этом новом качестве остались у власти. Вроде бы, диалог был нужен для того, чтобы смена режима прошла мирно, бескровно. Прошло лишь несколько лет, и обнаружилось, что вместо смены режима произошла лишь смена декораций: те же самые бандиты, переодевшись в другую униформу, принялись убивать и пытать людей в Москве, в Чечне, в отделениях милиции по всей России...
Хороша «бескровная революция» - реки крови, а свободы с демократией как не было, так и нет.
Да и польский «круглый стол» трудно считать позитивным историческим опытом.
Вспомним: режим тогда выторговал себе, помимо прочего, две трети мест в сейме и президентский пост на переходный период. И конечно, польская номенклатура потратила этот переходный период на то, чтобы укрепить свои позиции, остаться на плаву (при деньгах, при власти, при прессе) в новой Польше. «Круглый стол» затруднил и замедлил выздоровление страны на целое поколение. Как впоследствии выяснилось из архивов, никакой реальной нужды оппозиции идти на уступки на тот момент не было. Сам Ярузельский признавал тогда в своем кругу, что кабы не «круглый стол», его режим не продержался бы и нескольких месяцев. Характерно и то, что в конце концов – пусть двадцать лет спустя – полякам все же пришлось посадить Ярузельского сотоварищи на скамью подсудимых.
Классический пример быстрого и без рецидивов избавления страны от тоталитарной заразы – послевоенная Западная Германия.
Конечно, ее выздоровление стало возможным только благодаря Нюрнбергскому процессу. Только вскрыв и осудив все преступления режима, страна может двигаться вперед. Польше потребовалось почти двадцать лет, чтобы убедиться в этом и на собственном опыте. Какой-нибудь Камбодже потребовалось более тридцати лет – но и лидеров «красных кхмеров» тоже в конце концов пришлось судить. Россия, не решившись в свое время устроить суд над советским режимом, заплатила за это дороже всех. Хотелось бы надеяться, что на сей раз мы не повторим той же ошибки. Но несомненно и то, что кремлевская мафия постарается любой ценой предотвратить такой суд.
Они не те люди, которые станут героически отстреливаться до последнего патрона.
Но свой последний козырь – реальную или мнимую угрозу кровопролития – они используют сполна. Скорее всего, именно на то, чтобы загнать нас за «круглый стол» - что будет означать, как минимум, иммунитет для целого ряда кремлевских паханов. А ведь иммунитет - это не просто цивилизованный отказ от мести; это еще и отказ от расследования их преступлений. Пусть даже они бросят на пики стрельцам парочку самых ненавистных бояр – скажем, Чурова и Путина (этого последнего, кстати, им в любом случае опасно оставлять в живых – он слишком много знает, и если дело дойдет до суда, вполне может выдать подельников); но еще у многих тысяч жуликов и воров на лбу не написано, что они жулики и воры. Тут нужно объективное расследование и справедливый суд; иммунитет же будет означать для них вечную презумпцию невиновности. Произойдет смена лидеров, какие-то косметические реформы, но не смена режима. «Лубянская преступная группировка» опять извернется и останется у власти, незаметно украв и эту революцию. На то они и жулики, и воры.
Словом, если состоится такой «круглый стол», то круглыми там будем только мы - круглыми идиотами, сумевшими прозевать дорогой ценой завоеванную победу.
И когда поднимутся по всей стране новые «приморские партизаны», вершить на свой лад украденное у них правосудие – кто их осудит? Виноваты будут не они, а самозванные лидеры революции, предавшие ее справедливые требования; кричавшие вместе с народом «не забудем, не простим!», и тут же побежавшие торговать забвением-прощением в обмен на министерские портфели.
Не о «круглом столе» нам сейчас надо думать, а о своем собственном долге перед страной и историей: осуществить правосудие, причем в цивилизованных формах.
По счастью, пока высоколобые московские политики все еще тешатся иллюзиями, нашлись в стране и более ответственные люди. В регионах уже началось движение за избрание общественных трибуналов для расследования и правовой оценки преступлений режима. Даже без карательных полномочий, такие трибуналы помогут избежать самосуда с одной стороны, и безнаказанности с другой. Конечно, наравне с региональными, понадобится и всероссийский трибунал для расследования наиболее масштабных преступлений режима. Начинать несомненно надо с его первородного греха – взрывов домов в 1999 году, который и привел режим к власти. Если для расследования пока недостаточно фактов и доказательств, вполне законным требованием станет выдача документов, свидетелей и подозреваемых для таких расследований. А начинать эту работу надо сейчас. Завтра уже может быть поздно.
Конечно же, режим будет защищаться – ожидать легкой победы после всего лишь пары митингов наивно и безответственно.
Уже сейчас режим находится в положении знаменитой путинской крысы, загнанной в угол. Много лет назад, поглядев в крысиные глаза, Путин увидел свое будущее – и если он не вполне понял тогда смысл пророчества, он несомненно понял его в минувшем декабре. Вопрос теперь лишь в том, дадим ли мы крысе возможность броситься на нас, или ударим первыми. И если уж бить, то бить надо в самое уязвимое место. Чем быстрее мы эту крысу прикончим, тем безболезненнее это пройдет для страны.
Не будем себя обманывать: конфронтация с властью неизбежна, к ней надо готовиться, и если нам нужен сейчас польский опыт, то не «круглого стола», а противостояния военному положению.
Надо быть готовыми к тому, что режим попытается интернировать оппозиционных лидеров и активистов, в центре и на местах. Подготовить себе на этот случай резервные квартиры, телефоны, выход в интернет, простые средства печати. Надо быть готовыми и к тому, что интернет и мобильная связь будут на какое-то время вообще отключены - и подготовить альтернативные средства коммуникации. Приготовиться надо и к тому, что оппозиционные СМИ не смогут функционировать – и заранее договориться об экстренных средствах информации и организации.
Конфронтации не избежать - думать надо о том, как избежать крови.
Переговоры тут ничем не помогут, как не помогут переговоры с загнанной в угол крысой. Допустим, выторгуете вы у них обещание не использовать силу – кому это обещание поможет, кто ему поверит? Пока в Кремле сидят серийные убийцы, опасность кровопролития никуда не денется. Спасать страну, спасать невинные жизни надо не вместе с ними, а от них. Если режим еще достаточно силен, чтобы отбиться от революции, то на существенные уступки он не пойдет, а переговоры использует, чтобы расколоть и скомпрометировать оппозицию. Если же режим достаточно слаб, чтобы договариваться всерьез, то на уступки не должны идти мы. Тогда уже надо требовать безоговорочной капитуляции. Нельзя допустить, чтобы революция стала кровавой; но нельзя допустить и того, чтобы она стала фальшивой. Как показывает опыт, фальшивая революция тоже оборачивается большой кровью.
Конечно, предвидеть все сценарии событий невозможно.
Надо только помнить, что мы имеем дело с лжецами и преступниками, веры им нет, компромисс с ними невозможен. Как и освобождение политзаключенных, как и честные выборы, расследование преступлений режима не может быть предметом торга. Это – непререкаемая, ясно высказанная воля народа, и любые уступки по этим вопросам будут вполне справедливо восприняты как предательство. А пока режим не готов капитулировать, говорить с ними вообще не о чем. С моей точки зрения, простой и логичный ответ на все эти вопросы уже давно дал Иван Андреевич Крылов:
«Ты сер, а я, приятель, сед,
И волчью вашу я давно натуру знаю;
А потому обычай мой:
С волками иначе не делать мировой,
Как снявши шкуру с них долой».
Владимир Буковский
Источник: ehorussia.com
-2
